Творчество В.С. Высоцкого. Часть 9

Здравствуйте, Уважаемые Читатели, меня зовут Юрий Лемехов, по образованию я – клинический психолог, и в сегодняшней статье я приведу Вам психологический анализ и разбор следующих песен Владимира Семеновича Высоцкого: «Штормит весь вечер, и, пока»; «Про случаи» («Мы все живем как будто, но…»); «В далеком созвездии Тау Кита»; «Гербарий».

З моїми онлайн-послугами психолога-психотерапевта Ви можете ознайомитися в статті "Онлайн психолог".

Рекомендую Вам підписатися на мої Ютуб-канали "Юрій Лемехов" и "Світ Психології".

Психологический анализ я начну с песни «Штормит весь вечер, и, пока…".

Штормит весь вечер, и, пока
Заплаты пенные латают
Разорванные швы песка,
Я наблюдаю свысока,
Как волны головы ломают.

И я сочувствую слегка
Погибшим им — издалека.

Я слышу хрип, и смертный стон,
И ярость, что не уцелели, —
Ещё бы: взять такой разгон,
Набраться сил, пробить заслон —
И голову сломать у цели!..

И я сочувствую слегка
Погибшим им — издалека.

Ах, гривы белые судьбы!
Пред смертью словно хорошея,
По зову боевой трубы
Взлетают волны на дыбы,
Ломают выгнутые шеи.

И мы сочувствуем слегка
Погибшим им — издалека.

А ветер снова в гребни бьёт
И гривы пенные ерошит.
Волна барьера не возьмёт —
Ей кто-то ноги подсечёт,
И рухнет взмыленная лошадь.

Мы посочувствуем слегка
Погибшей ей — издалека.

Придёт и мой черёд вослед —
Мне колют в спину, гонят к краю.
В душе — предчувствие как бред,
Что надломлю себе хребет
И тоже голову сломаю.

Мне посочувствуют слегка,
Погибшему, — издалека.

Так многие сидят в веках
На берегах — и наблюдают
Внимательно и зорко, как
Другие рядом на камнях
Хребты и головы ломают.

Они сочувствуют слегка
Погибшим, но — издалека.

Но в сумерках морского дна,
В глубинах тайных кашалотьих
Родится и взойдёт одна
Неимоверная волна,
На берег ринется она
И наблюдающих поглотит.

Я посочувствую слегка
Погибшим им — издалека.

На мой взгляд, с помощью данной песни Владимир Семенович Высоцкий, будучи настоящим пророком своего времени, сумел заглянуть в будущее – почти на два десятка лет вперед, и предсказал Закономерное крушение Советского Союза. Многие до этого пытались сломать данную систему, но все их попытки либо жестоко подавлялись, либо не находили должной поддержки у самого народа – бунтовать пытались единицы (такие же, как и сам Высоцкий) – но выглядело это жалко. Ведь большинство из нас, действительно, предпочитает издалека наблюдать за попытками решительных, отважных и смелых людей пойти на риск и попытаться изменить свою жизнь к лучшему, открыто выступив ПРОТИВ системы. Разумеется, участь большинства таких людей – незавидна – многих из них подстерегала смерть, каторга, ссылка, изгнание, репрессии, или тюрьмы.
"Придёт и мой черёд вослед — Мне колют в спину, гонят к краю. В душе — предчувствие как бред, Что надломлю себе хребет И тоже голову сломаю» – в попытках ожесточенной борьбы против системы, великий поэт ясно и отчетливо предсказывал свою погибель. Он прекрасно осознавал тот факт, что ЕГО «Волна барьера не возьмёт — Ей кто-то ноги подсечёт, И рухнет взмыленная лошадь» – что при жизни он попросту не сможет взять того высокого барьера, который он САМ себе и наметил. Отчетливо осознавая это, великий поэт жестоко страдал по этому поводу, всю жизнь пребывая в хроническом стрессе и периодически впадая в глубокую циклотимическую депресію, вылечить которую безуспешно пытался с помощью алкоголя и наркотиков. Но, на мой взгляд, несмотря на столь короткую жизнь, СВОЙ барьер Владимир Семенович Высоцкий все-таки ВЗЯЛ, пусть и не при жизни. Пусть даже ее ценою. Зато теперь его имя навсегда останется в веках!

«В душе — предчувствие как бред» – вот читаю эти строки и поражаюсь, насколько же Высоцкий точен! Казалось бы, человек был совершенно незнаком ни с частной психиатрией (рассматривающей конкретные нозологические единицы (конкретные психические заболевания)), ни с общей психопатологией, но, Боже мой, насколько же он Точен в своих фразах! Как будто он ВСЁ Знает и во ВСЕМ разбирается настолько хорошо, как если бы сам не один год проработал психиатром. Недаром говорят, что устами гения глаголет Истина. Бредовое настроение — это уверенность в том, что вокруг произошли какие-то изменения, что откуда-то (но пока еще точно неизвестно, откуда) надвигается беда. Такое настроение сопровождается чувством тревоги с ощущением растерянности и непонятности происходящих в окружающем мире событий, а также в предчувствии надвигающегося несчастья. Бредовое настроение предшествует появлению бреда (подробнее об этом я напишу в статье «Расстройство мышления». Разумеется, сам великий поэт НЕ бредил ни одной секунды и каким-либо психическим заболеванием НЕ страдал.

"Так многие сидят в веках На берегах — и наблюдают Внимательно и зорко, как Другие рядом на камнях Хребты и головы ломают» – поэт верно подмечает тот факт, что те, которые сидят и только наблюдают, как правило, живут дольше, ведь они НИКОГДА НЕ выходят за рамки дозволенного им системой, т.е. из своей зоны комфорты. Они никогда ничем не рискуют и боятся как-либо проявить себя, живя по принципу: «Ничего не знаю — моя хата – з краю» и «Как бы чего не вышло». Разумеется, придерживаться такой позиции удобно, а иногда – даже выгодно. Однако можно ли назвать такую жизнь хотя бы сколько-нибудь полноценной? На мой взгляд, НЕТ, ведь как верно подметил еще немецкий философ 19 века, Артур Шопенгауэр: «Двумя путями можно достичь глубокой старости, при том непременном условии, однако, что наш организм здоров и крепок; для пояснения приведу пример двух горящих ламп: одна из них горит долго потому, что, имея маленький запас масла, она снабжена весьма тонким фитилем, другая же – потому, что, имея толстый фитиль, она имеет и много масла, масло – это жизненная сила, фитиль – способ расходования этой силы».
Далее поэт предупреждает трусов и лентяев о том, что жизнь в зоне комфорта – НЕВЕЧНА и, рано или поздно, человеку Неизбежно предстоит столкнуться с Новыми Трудностями и Преградами в своей жизни, которые встанут на его пути, которые неизбежно произойдут вместо со сменой режима власти, и те, кто НЕ будут к этому готовы – рискуют за это сильно поплатиться: «Но в сумерках морского дна, В глубинах тайных кашалотьих Родится и взойдёт одна Неимоверная волна, На берег ринется она И наблюдающих поглотит» – Советский Союз все-таки развалился. (Что ни говори, а экспансивному шизоидному психопату, вероятно, страдающему еще и пограничной степенью умственной отсталости (как утверждал читающий нам психиатрию в вузе, Валерий Федорович Простомолотов, приводя на этот счет достаточно веские доводы (например, крайняя малограмотность речи, сплошное резонерство в высказываниях (т.е. ВООБЩЕ НЕ по существу) и невозможность нормального обучения)), Михаилу Сергеевичу Горбачеву надо все-таки сказать за развал Советской Системы Большое Спасибо).

Как следствие, после этого, трусы и лентяи, которые старательно приучали себя к пассивному поведению и, таким образом, сделали себя всего лишь сторонними наблюдателями собственной жизни (вместо того, чтобы управлять ею), которые привыкли, что всё за них решают власти (на которые смело можно было переложить всю полноту ответственности за свою жизнь), будучи выброшенными на берег демократии, где каждый человек сам обязан нести ответственность за свою жизнь, оказались совершенно НЕПРИГОДНЫМИ к самостоятельной жизни. Некоторые из них даже погибли, так и не сумев по-настоящему к ней приспособиться. Зато свободные и готовые к переменам личности, наоборот, обрели силу и здорово поднялись в жизни. Жаль только, что великий поэт всего этого так и не увидел…

Следующий разбор песни Высоцкого – «Про случаи» («Мы все живем как будто, но…»).

Мы все живем как будто, но
Не будоражат нас давно
Ни паровозные свистки,
Ни пароходные гудки.
Иные — те, кому дано,-
Стремятся вглубь — и видят дно,-
Но — как навозные жуки
И мелководные мальки…

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули —
И сразу: кто — в могиле, кто — в почете.

А мы — так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли —
На правую споткнулись.

Средь суеты и кутерьмы —
Ах, как давно мы не прямы! —
То гнемся бить поклоны впрок,
А то — завязывать шнурок…
Стремимся вдаль проникнуть мы,-
Но даже светлые умы
Все размещают между строк —
У них расчет на долгий срок…

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули —
И сразу: кто — в могиле, кто — в почете.

А мы — так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли —
На правую споткнулись.

Стремимся мы подняться ввысь —
Ведь думы наши поднялись,-
И там царят они, легки,
Свободны, вечны, высоки.
И так нам захотелось ввысь,
Что мы вчера перепились —
И горьким дымам вопреки
Мы ели сладкие куски…

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули —
И сразу: кто — в могиле, кто — в почете.

А мы — так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли —
На правую споткнулись.

Открытым взломом, без ключа,
Навзрыд об ужасах крича,
Мы вскрыть хотим подвал чумной —
Рискуя даже головой.
И трезво, а не сгоряча
Мы рубим прошлое с плеча,-
Но бьем расслабленной рукой,
Холодной, дряблой — никакой.

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули —
И сразу: кто — в могиле, кто — в почете.

А мы — так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли —
На правую споткнулись.

Приятно сбросить гору с плеч —
И все на божий суд извлечь,
И руку выпростать, дрожа,
И показать — в ней нет ножа,-
Не опасаясь, что картечь
И безоружных будет сечь.
Но нас, железных, точит ржа —
И психология ужа…

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули —
И сразу: кто — в могиле, кто — в почете.

А мы — так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли —
На правую споткнулись.

«Не будоражат нас давно Ни паровозные свистки, Ни пароходные гудки». – Высоцкий тонко подмечает очевидный период застоя всей советской системы. Застоя, который коснулся не только страны, но и большинства ее граждан. – Вследствие воздвигнутого СССР вскоре после второй мировой войны железного занавеса (который отгородил союз от капиталистических стран), они не имели реальной возможности что-либо изменить – для большинства из них жизнь постепенно превратилась в рутину, скуку, серость и повседневную обыденность. А власти специально НЕ предпринимали никаких реальных шагов, меняющих жизнь простого народа в лучшую сторону, НЕ вносили туда НИКАКИХ животрепещущих изменений и каких-либо новшеств. На мой взгляд, всего нового они Панически Боялись. Да-да, они БОЯЛИСЬ сделать так, чтобы забитые авторитарным строем люди, сполна вкусили все прелести современной жизни. Ведь именно тогда они могли бы наконец-то выйти из-под тиранического контроля и совершить долгожданный государственный переворот, допустить который нельзя было любой ценой.
«Иные — те, кому дано,- Стремятся вглубь — и видят дно,- Но — как навозные жуки И мелководные мальки» – А Высоцкому, как никому другому, было ДАНО. Обладая высочайшим интеллектом, который, равно как и у подавляющего большинства шизоидных личностей, был сильно развит и направлен непосредственно в Глубину Познания, великий поэт прекрасно видел канализационное ДНО всей советской системы. Однако что он мог сделать? Один ведь в поле НЕ воин. – Поэтому, даже видя всё в истинном свете, Владимир Семенович ощущал себя жалким мальком или даже навозным жуком. Маленьким и бессильным, не имеющим возможность что-либо изменить.

"Средь суеты и кутерьмы — Ах, как давно мы не прямы! — То гнемся бить поклоны впрок, А то — завязывать шнурок…» – Высоцкий тонко указывает на то, что многие люди предпочитают либо прогибаться под сильных мира сего (в надежде заполучить их благосклонность и выпросить обглоданную кость с их барского стола), либо намеренно делают вид, что именно Так и Должно Быть, что именно Так и Надо Жить. Т.е. жить, НИЧЕГО вокруг НЕ замечая и придерживаясь позиции: «Моя хата з краю». – «Когда шнурок завязываю – ничего уже НЕ вижу. Да и НЕ хочу видеть. Зачем же мне лишний раз себя травмировать?»
"Стремимся вдаль проникнуть мы,- Но даже светлые умы Все размещают между строк — У них расчет на долгий срок…» – жаль, что не дожил Высоцкий до этого срока – здоровье и образ жизни сделать ему этого так и не позволили. А писал он, безусловно, между строк, вкладывая в свои песни метафорический, скрытый смысл в надежде на то, что кто-нибудь когда-нибудь его поймет, разделит его взгляды и поднимется вместе с ним на борьбу с властями.

"Стремимся мы подняться ввысь — Ведь думы наши поднялись,- И там царят они, легки, Свободны, вечны, высоки. И так нам захотелось ввысь, Что мы вчера перепились — И горьким дымам вопреки Мы ели сладкие куски…» – Высоцкий в свойственном ему поэтическом стиле весьма точно описывает свою жизнь. Он так хотел «подняться вверх» – к светлому будущему своего народа, к светлому будущему своего творчества (рассчитывая, что однажды последнему все-таки дадут зеленый свет), однако сделать этого он так не мог, а точнее, при жизни ему этого сделать попросту НЕ дали. Вот он и пил от безысходности, чтобы хотя бы как-то, хотя бы Таким Образом Убежать от жестокой реальности в светлые фантазии, вызываемые вначале алкоголем, а затем – и наркотиками. Потому, что во время полного отказа от спиртного «сладкие куски» были для него попросту недоступны.

"Открытым взломом, без ключа, Навзрыд об ужасах крича, Мы вскрыть хотим подвал чумной — Рискуя даже головой. И трезво, а не сгоряча Мы рубим прошлое с плеча», – нет, открыто кричать об ужасах советской системы даже Владимир Семенович Высоцкий, и тот, все-таки НЕ решался, точнее, он делал это в узко ограниченном кругу наиболее близких, верных и преданных ему людей, а на сцене и на концертах – в достаточно редких своих композициях (например, про засыпанного в шахте стахановца: «вот раскопаем – он опять начнет три нормы выполнять, начнет стране «угля давать» – и нам хана»). В основном же великий поэт прятал истинный смысл своих песен между строк в надежде на то, что люди их все-таки когда-нибудь поймут. Через всю короткую, но чрезвычайно насыщенную различными событиями жизнь Владимира Семеновича красной нитью проходит бесконечная, вечная ожесточенная, местами – даже неистовая борьба с несправедливостью и злом, борьба за отстаивание прав, свобод и позиций любого, несправедливого обиженного человека, человека из простого народа. Однако при жизни сил для победы в этой тяжелой и изматывающей борьбе ему, конечно, так и НЕ хватило: «Но бьем расслабленной рукой, Холодной, дряблой – никакой».

«Приятно сбросить гору с плеч — И все на божий суд извлечь, И руку выпростать, дрожа, И показать — в ней нет ножа,- Не опасаясь, что картечь И безоружных будет сечь» – да, сбежать, отступить, смириться, сдаться без боя и бросить начатое на полпути – Боже мой, как же это легко! Это самое легкое, что можно сделать в любой мало-мальски трудной для тебя ситуации. Разумеется, тогда тебя пощадят, перестанут резать, давить, убивать, уничтожать, предавать, насиловать твое тело и душу. Легко… но… Как ни парадоксально это прозвучит, одновременно кажущейся легкостью – сделать это СОВЕРШЕННО НЕВОЗМОЖНО! Ведь когда ты находишь Свой Смысл Жизни, Свое ПРИЗВАНИЕ – то отказаться от его реализации практически НЕВОЗМОЖНО! Ведь такой отказ означает ни что иное, как медленное убийство самого себя, только НЕ снаружи (НЕ внешне), а Изнутри. Поэтому «нас, железных, точит ржа — И психология ужа…» – и смелых в борьбе рано или поздно все-таки добивает беспощадный режим. Вот только делает он это НЕ сразу, а постепенно – съедает душу человека также, как ржа съедает железо. И выжить при таком режиме могут, как верно подметил Владимир Семенович, лишь только те люди, которые отличаются большой психологической гибкостью (эдакие змеи-ужи). Именно такой гибкости, на мой взгляд, все-таки НЕ хватило великому поэту для того, чтобы начать жить гораздо более счастливой, и, как следствие, куда более здоровой и долгой жизнью. С другой стороны, приняв «психологию ужа», он, в конечном итоге, попросту перестал бы быть собою – перестал бы быть тем ВЫСОЦКИМ, которого мы знаем, помним и любим и по Сегодняшний День.

Следующая песня для анализа: «В далеком созвездии Тау Кита".

В далеком созвездии Тау Кита
Все стало для нас непонятно.
Сигнал посылаем: «Вы что это там?»
А нас посылают обратно.

На Тау Ките живут в красоте,
Живут, между прочим, по-разному,
Товарищи наши по разуму.

Вот, двигаясь по световому лучу,
Без помощи, но при посредстве,
Я к Тау Кита этой самой лечу,
Чтоб с ней разобраться на месте.

На Тау Кита
Чего-то не так,
Там таукитянская братия
Свихнулась, по нашим понятиям.

Покамест я в анабиозе лежу,
Те таукитяне буянят,
Все реже я с ними на связь выхожу,
Уж очень они хулиганят!

У таукитов
В алфавите слов
Немного, и строй буржуазный.
И юмор у них безобразный.

Корабль посадил я как собственный зад,
Слегка покривив отражатель.
Я крикнул по-таукитянски: «Виват!»
Что значит по-ихнему «Здрасте».

У таукитян
Вся внешность — обман,
Тут с ними нельзя состязаться-
То явятся, то растворятся.

Мне таукитянин — что вам папуас.
Мне вкратце о них намекнули.
Я крикнул: «Галактике стыдно за вас!»
В ответ они чем-то мигнули.

На Тау Ките
Условья не те,
Здесь нет атмосферы, здесь душно,
Но таукитяне радушны.

В запале я крикнул им: «Мать вашу, мол!»
Но кибернетический гид мой
Настолько дословно меня перевел,
Что мне за себя стало стыдно.

Но таукиты
Такие скоты,
Наверно, успели набраться:
То явятся, то растворятся.

Мы — братья по полу,- кричу,- мужики!
Но тут-то мой голос сорвался.
Я таукитянку схватил за грудки:
А ну — говорю,- сознавайся!

Она мне: — уйди, говорит,
Мол, мы впереди, говорит,
Не хочем с мужчинами знаться,
А будем теперь почковаться.

Не помню, как поднял я свой звездолет,
Лечу в настроенье питейном.
Земля ведь ушла лет на триста вперед,
По гнусной теории Эйнштейна.

Что, если и там,
Как на Тау Кита,
Ужасно повысилось знанье?
Что, если и там — почкованье?

В данной песне, с моей точки зрения, Владимир Семенович рассказывает о своих впечатлениях от поездки в Америку.
"На Тау Ките живут в красоте, Живут, между прочим, по-разному, Товарищи наши по разуму». – Действительно, и в Соединенных Штатах Америки люди живут, в принципе, по-разному, но в целом – гораздо лучше (т.е. в гораздо большей красоте), нежели большинство Европейских и Азиатских стран, не говоря уже о странах бывшего Советского Союза.
"Там таукитянская братия Свихнулась, по нашим понятиям» – разумеется, по понятиям идейных лидеров тоталитарного советского режима, капиталистическая Америка уже давным-давно сошла с ума.
"У таукитов В алфавите слов Немного, и строй буржуазный. И юмор у них безобразный» – данные строки наглядно демонстрируют тот факт, что поет Высоцкий именно об Америке. Как верно подметил великий поэт, у них и строй буржуазный, и юмор – просто отвратительный. Более того, количество слов в английском языке на порядок меньше, нежели в русском.
"Мне таукитянин — что вам папуас» – разумеется, русскому человеку понять американца с его весьма специфическим менталитетом и взглядами на жизнь, достаточно трудно, равно как и американцу понять русского.
"Я крикнул: «Галактике стыдно за вас!» В ответ они чем-то мигнули» – на мой взгляд, американское правительство, мягко говоря, клало (ну, Вы поняли, Что) на все претензии и упреки со стороны Советского Союза, да и со стороны других стран тоже. Американцы уверенно продолжали развиваться, практически во всех технологиях успешно занимая передовые и ведущие позиции по сравнению с их ближайшими конкурентами – Японией, Китаем, Германией и Советским Союзом. Да и сейчас Соединенные Штаты Америки по праву считаются одной из наиболее развитых (если не самой развитой) в техническом и технологическом плане, страной.
"На Тау Ките Условья не те, Здесь нет атмосферы, здесь душно, Но таукитяне радушны». – Действительно, с одной стороны, для создания большего порядка, американское правительство максимально ужесточило свое законодательство – в нем, действительно, очень много правил, которые в достаточно большой степени ограничивают свободу действий для гражданина этой страны («здесь душно»), однако, с другой стороны, все те же жесткие рамки закона в достаточно высокой степени позволяют защитить своих граждан во всех аспектах их повседневной жизни. Кстати, американцы – действительно люди приветливые и радушные. По крайней мере, внешне. Все они ходят с улыбками на лице. Разумеется, последние не всегда они бывают и могут носить отпечаток натянутости и фальши. Но в целом американская нация старается быть на позитиве, причем нередко достигает этого состояния БЕЗ водки или наркотиков – т.е. при помощи хорошей психологической подготовки, зрелости собственной личности и здравого смысла.
"В запале я крикнул им: «Мать вашу, мол!» Но кибернетический гид мой Настолько дословно меня перевел, Что мне за себя стало стыдно» – mother fucker? Наверное :).

"Мы — братья по полу,- кричу,- мужики! Но тут-то мой голос сорвался. Я таукитянку схватил за грудки: А ну — говорю,- сознавайся! Она мне: — уйди, говорит, Мол, мы впереди, говорит, Не хочем с мужчинами знаться, А будем теперь почковаться» – действительно, феминистическое движение в то время (60-70 годы), как раз набирало силу.
"Земля ведь ушла лет на триста вперед, По гнусной теории Эйнштейна. Что, если и там, Как на Тау Кита, Ужасно повысилось знанье? Что, если и там — почкованье?» – Данными строками, справедливо высмеивая феминистическое движение, Высоцкий показал, что является истинным патриотом своей родины (а многие, прошу прощения за грубость, безмозглые идиоты, всерьез полагали, что великий поэт работает на запад и потому столь активно между строк распространяет в своем творчестве антисоветскую пропаганду. Но Высоцкий действительно НЕ хотел, чтобы его народ жил также, как в Америке. Он хотел, чтобы советские граждане жили ЕЩЕ ЛУЧШЕ. Именно поэтому великий поэт в свойственной ему ироничной манере показывает, что не на шутку испугался повторения подобного феминистического сценария и своем государстве. Но, бояться ему, разумеется, было решительно нечего — Советский Союз был чрезвычайно консервативен.

Последняя на сегодня песня – «Гербарий»:

Лихие пролетарии,
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия
Налаживать борьбу,-
А я лежу в гербарии,
К доске пришпилен шпилечкой,
И пальцами до боли я
По дереву скребу.

Корячусь я на гвоздике,
Но не меняю позы.
Кругом — жуки-навозники
И мелкие стрекозы,-
По детству мне знакомые —
Ловил я их, копал,
Давил, — но в насекомые
Я сам теперь попал.

Под всеми экспонатами —
Эмалевые планочки,-
Все строго по-научному —
Указан класс и вид…
Я с этими ребятами
Лежал в стеклянной баночке,
Дрались мы,- это к лучшему:
Узнал, кто ядовит.

Я представляю мысленно
Себя в большой постели,-
Но подо мной написано:
«Невиданный доселе»…
Я гомо был читающий,
Я сапиенсом был,
Мой класс — млекопитающий,
А вид… уже забыл.

В лицо ль мне дуло, в спину ли,
В бушлате или в робе я —
Стремился, кровью крашенный,
Как звали, к шалашу,-
И на тебе — задвинули
В наглядные пособия,-
Я злой и ошарашенный
На стеночке вишу.

Оформлен как на выдан я,
Стыжусь, как ученица, —
Жужжат шмели солидные,
Что надо подчиниться,
А бабочки хихикают
На странный экспонат,
Сороконожки хмыкают
И куколки язвят.

Ко мне с опаской движутся
Мои собратья прежние —
Двуногие, разумные, —
Два пишут — три в уме.
Они пропишут ижицу —
Глаза у них не нежные,-
Один брезгливо ткнул в меня
И вывел резюме:

«С ним не были налажены
Контакты, и не ждем их,-
Вот потому он, гражданы,
Лежит у насекомых.
Мышленье в ем не развито,
И вечно с ним ЧП,-
А здесь он может разве что
Вертеться на пупе».

Берут они не круто ли?!-
Меня нашли не во поле!
Ошибка это глупая —
Исправится изъян,-
Накажут тех, кто спутали,
Заставят, чтоб откнопили,-
И попаду в подгруппу я
Хотя бы обезьян.

Нет, не ошибка — акция
Свершилась надо мною,-
Чтоб начал пресмыкаться я
Вниз пузом, вверх спиною,-
Вот и лежу, расхристанный,
Разыгранный вничью,
Намеренно причисленный
К ползучему жучью.

А может, все провертится
И соусом приправится…
В конце концов, ведь досточка —
Не плаха, говорят,-
Все слюбится да стерпится,
Мне даже стала нравиться
Молоденькая осочка
И кокон-шелкопряд.

Да, мне приятно с осами —
От них не пахнет псиной,
Средь них бывают особи
И с талией осиной.
И, кстати, вдруг из коконов
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь…

Червяк со мной не кланится,
А оводы со слепнями
Питают отвращение
К навозной голытьбе,-
Чванливые созданьица
Довольствуются сплетнями,-
А мне нужны общения
С подобными себе!

Пригрел сверчка-дистрофика —
Блоха сболтнула, гнида,-
И глядь — два тертых клопика
Из третьего подвида,-
Сверчок полузадушенный
Вполсилы свиристел,
Но за покой нарушенный
На два гвоздочка сел.

Паук на мозг мой зарится,
Клопы кишат — нет роздыха,
Невестой хороводится
Красивая оса…
Пусть что-нибудь заварится,
А там — хоть на три гвоздика,-
А с трех гвоздей, как водится,
Дорога — в небеса.

В мозгу моем нахмуренном
Страх льется по морщинам:
Мне шершень будет шурином —
А что мне будет сыном?..
Я не желаю, право же,
Чтоб трутень был мне тесть!
Пора уже, пора уже
Напрячься и воскресть!

Когда в живых нас тыкали
Булавочками колкими —
Махали пчелы крыльями,
Пищали муравьи,-
Мы вместе горе мыкали —
Все проткнуты иголками,-
Забудем же, кем были мы,
Товарищи мои!

Заносчивый немного я,
Но — в горле горечь комом:
Поймите, я, двуногое,
Попало к насекомым!
Но кто спасет нас, выручит,
Кто снимет нас с доски?!
За мною — прочь со шпилечек,
Сограждане жуки!

И, как всегда в истории,
Мы разом спины выгнули,-
Хоть осы и гундосили,
Но кто силен, тот прав,-
Мы с нашей территории
Клопов сначала выгнали
И паучишек сбросили
За старый книжный шкаф.

Скандал потом уляжется,
Зато у нас все дома,
И поживают, кажется,
Уже не насекомо.
А я — я нежусь ванночкой
Без всяких там обид…
Жаль, над моею планочкой
Другой уже прибит.

На мой взгляд, в песне «Гербарий» Владимир Семенович Высоцкий, как всегда – метафорически красочно и точно описывает свою жизнь, точнее, СВОЁ СУБЪЕКТИВНОЕ ВНУТРЕННЕЕ ОЩУЩЕНИЕ этой самой жизни.
"А я лежу в гербарии, К доске пришпилен шпилечкой, И пальцами до боли я По дереву скребу» – великий поэт был «пришпилен к доске» советскими властями и, как ни старался он что-либо изменить в уже имеющемся положении дел, как ни «скреб до боли пальцами», у него, по его же собственным внутренним субъективным ощущениям, ничего толком НЕ выходило.

"Корячусь я на гвоздике, Но не меняю позы» – этими словами Высоцкий, как будто, говорит: «Что бы я ни делал, всё равно всё бессмысленно! Как бы я ни старался, но я, видимо, уже НЕ в силах что-либо изменить».
"Кругом — жуки-навозники И мелкие стрекозы» – на мой взгляд, речь в данных строках идет о людях подлых и мелких, которые намеренно пытались завязать с Владимиром Семеновичем тесную дружбу с целью использования этих отношений для своих дальнейших выгод или хотя бы для того, чтобы попросту похвастаться: «Знаешь, а я знаком с САМИМ ВЫСОЦКИМ! Мы с ним тогда-то и тогда-то, там-то и там-то вместе водку пили! А еще он для меня песни на гитаре играл! Вот я какой великий человек». А в следующих строках Высоцкий говорит о том, что внутренне презирает этих личностей, однако и себя самого считает таким же мелким и ничтожным, как и эти люди. Мелким и неспособным что-либо изменить: «По детству мне знакомые — Ловил я их, копал, Давил, — но в насекомые Я сам теперь попал».

«Я с этими ребятами Лежал в стеклянной баночке, Дрались мы,- это к лучшему: Узнал, кто ядовит» – Высоцкий справедливо указывает на то, что НЕВОЗМОЖНО толком узнать человека, который перед тобой находиться ровно до тех пор, пока ты не начал с ним какое-либо Общее Совместное Дело. Только ТАК, посмотрев на человека в ДЕЛЕ, можно понять, насколько с ним это самое дело иметь можно и насколько он вообще может оказаться «ядовитым» и в каком смысле. Разумеется, обладая достаточно высокой психологической подготовкой и глубокими обширными знаниями и практическими навыками в области таких наук, как психология общения, психология управления, клиническая психиатрия, генетика, физиология, нейрофизиология, гендерная психология, теория сценарного анализа Эрика Берна и его последователей, о том, как человек будет вести себя в тех или иных деловых ситуациях и во взаимоотношениях с рабочим коллективом, можно с уверенностью сказать ЕЩЕ ДО ТОГО, как с ним было начато какое-либо общее дело. Однако это требует достаточно большого ряда узкоспециализированных профессиональных знаний, умений и навыков, на выработку и приобретение которых уходит, разумеется, НЕ два часа, а, как минимум, нескольких лет жизни. Согласитесь, Уважаемые Читатели, потребность приобретать багаж из подобных знаний испытывает далеко НЕ каждый человек, поэтому Высоцкий прав, полагая, что легче всего узнать человека В ДЕЛЕ.

"Я представляю мысленно Себя в большой постели,- Но подо мной написано: «Невиданный доселе»…» – фантазии о большой постели – это фантазии о большой славе, популярности, известности, психологическом уюте и комфорте, а также о принятии своего творчества среди высших эшелонов власти, но, как верно указывает Высоцкий, для властей (которых великий поэт в песне называет «людьми») он так и остался «невиданным доселе». А ведь он так Этого Хотел. Так жаждал признания и славы. Он безумно хотел быть с Ними Наравне, хотел быть принятым и почитаемым в ИХ кругу, хотел получить для своего творчества зеленый свет: «А я хочу общения с подобными себе», но НИКАК НЕ с «насекомыми», представляющими львиную долю его окружения.

"В лицо ль мне дуло, в спину ли, В бушлате или в робе я — Стремился, кровью крашенный, Как звали, к шалашу» – что бы ни происходило, несмотря не на что, Владимир Семенович Высоцкий всегда тянулся к признанию, почету, принятию и славе, которые столь ревностно жаждал получить от власть имущих. Однако что из этого вышло, прочесть можно в следующих строках: «И на тебе – задвинули В наглядные пособия,- Я злой и ошарашенный На стеночке вишу».

«Жужжат шмели солидные, Что надо подчиниться, А бабочки хихикают На странный экспонат, Сороконожки хмыкают И куколки язвят» – высокопоставленные лица, водящие тесную дружбу с власть имущими не раз предлагали Высоцкому сдаться, перестать писать стихотворения на тему антисоветской пропаганды, а, наоборот, полностью подчиниться советскому режиму и прославлять не только отдельно взятых политических деятелей, но и весь политический уклад советской системы. Что же касается «насекомых», то, как я уже отмечал выше, сюда можно было бы смело отнести все окружение Владимира Семеновича.

"Ко мне с опаской движутся Мои собратья прежние — Двуногие, разумные, … Глаза у них не нежные» – действительно, власти боялись не только самого Высоцкого, но и его творчества. А всё, что вызывает сильный страх, неизбежно порождает желание во что бы то ни стало, любой ценой источник этого страха взять и УНИЧТОЖИТЬ. Ликвидировать его на корню. Именно это произошло вначале с творчеством великого поэта, а затем – и с его личностью. Наглядно свидетельствуют об этом следующие строки: «Один брезгливо ткнул в меня И вывел резюме: «С ним не были налажены Контакты, и не ждем их, — Вот потому он, гражданы, Лежит у насекомых. Мышленье в ем не развито, И вечно с ним ЧП, — А здесь он может разве что Вертеться на пупе». – Разумеется, наладить продуктивный контакт с шизоидным гением – дело трудное и под силу далеко не каждому. А ведь власти, будь они поумнее, могли бы использовать талант великого гения на пользу не только себе, но и Своей Стране, Всему Своему Народу. Однако у них на это попросту НЕ хватило ума (они предпочитали бороться, вместо того, чтобы СОТРУДНИЧАТЬ). Как следствие, по механизму работы такой психологической защиты, как проекция (когда неосознаваемые черты своего характера приписываются другому человеку), в неразвитости мышления они упрекнули именно Высоцкого. Именно поэтому у них с Владимиром Семеновичем случались одни ЧП – нередко (в силу чрезмерно развитого чувства справедливости) он влипал в различные передряги, в том числе и находясь за границей – именно поэтому советские власти столь неохотно туда его отпускали (и он вынужден был «вертеться на пупе», безвылазно находясь в Советском Союзе). Доходило даже до того, что его второй жене, француженке Марине Влади при помощи своих связей приходилось добиваться разрешения на выезд Высоцкого за границу (о чем сама Марина неоднократно упоминает в своей книге «Владимир, или прерванный полет» (1989)).

Берут они не круто ли?! — Меня нашли не во поле! Ошибка это глупая — Исправится изъян,- Накажут тех, кто спутали, Заставят, чтоб откнопили,- И попаду в подгруппу я Хотя бы обезьян. – Мечтам о справедливости так и НЕ суждено было сбыться…

"Нет, не ошибка – акция Свершилась надо мною,- Чтоб начал пресмыкаться я Вниз пузом, вверх спиною,- Вот и лежу, расхристанный, Разыгранный вничью, Намеренно причисленный К ползучему жучью» – Высоцкий понимает, что все, что с ним происходит – закономерно. Только так и должно быть. Власти полагали, что только таким способом можно было заставить великого поэта подчиниться и начать плясать под их дудку.

"А может, все провертится И соусом приправится… В конце концов, ведь досточка — Не плаха, говорят,- Все слюбится да стерпится, Мне даже стала нравиться Молоденькая осочка И кокон-шелкопряд» – жалкая попытка в очевидных минусах своего положения найти хотя бы какие-то минимальные плюсы, разумеется, быстро потерпела поражение. Высоцкий прекрасно всё понимал. Понимал, что с таким положением дел он НИКОГДА НЕ сможет смириться, что с этим НЕВОЗМОЖНО свыкнуться и что НИЧЕГО ДЛЯ НЕГО уже НЕ стерпится и НЕ слюбится.

"И, кстати, вдруг из коконов Родится что-нибудь Такое, что из локонов И что имеет грудь…» – мечты, фантазии, надежды и иллюзии. По-другому это и НЕ назовешь.
"Червяк со мной не кланится, А оводы со слепнями Питают отвращение К навозной голытьбе,- Чванливые созданьица Довольствуются сплетнями, — А мне нужны общения С подобными себе!» – Высоцкий с помощью обилия метафор наглядно иллюстрирует истинное отношение окружающих его людей и жалуется на то, что другие люди его совершенно НЕ понимали. Скорее всего, великий поэт мечтал о том, чтобы его окружали не просто соратники и единомышленники в борьбе с несправедливостью и злом советской системы, но еще и люди, чей интеллект, социально-культурный и духовный уровень, а также мировоззрение, мировосприятие и миропонимание полностью совпадали бы с его собственными. Владимир Семенович Высоцкий настолько перерос и «насекомых», и «людей», что постоянно ощущал себя непонятым, ни с кем не чувствовал той истинно духовной близости и того единства мировоззрения, которые должны были сблизить его с остальными людьми, дать ему чувство теплоты и поддержки от близких. Недаром в песне акына он поет следующие строки: «Пошли мне господь второго, чтоб вытянул ПЕТЬ СО МНОЙ» и «чтоб кто-нибудь меня ПОНЯЛ, не часто, НУ ХОТЬ РАЗОК». Но удел гения — это одиночество. Гений всегда одинок. На то он и ГЕНИЙ. Он творит и создает нечто уникальное, новое, то, до создания чего не смог еще додуматься НИКТО, однако сам гений при этом остается непонятым, а иногда – и отвергнутым даже среди самых близких ему людей.

"Пригрел сверчка-дистрофика — Блоха сболтнула, гнида, — И глядь — два тертых клопика Из третьего подвида,- Сверчок полузадушенный Вполсилы свиристел, Но за покой нарушенный На два гвоздочка сел» – захотел сделать для другого человека доброе дело, а вышло только хуже… Разумеется, такой результат носит более чем ЗАКОНОМЕРНЫЙ характер. Согласно треугольнику судьбы, разработанному Стивеном Карпманом, Избавитель, рано или поздно, всегда становится Жертвой. И, хотя в данном случае, санкции последовали не к Высоцкому, а к «сверчку», но Владимиру Семеновичу от этого вряд ли стало намного легче. «Гнидастых блох», т.е. Стукачей и Предателей среди круга его знакомых тоже хватало.

"Пусть что-нибудь заварится, А там — хоть на три гвоздика,- А с трех гвоздей, как водится, Дорога — в небеса» – для Высоцкого ситуация вынужденного бездействия и полного бессилия была попросту невыносима, поэтому он столь активно жаждал любых изменений, пусть даже и в худшую сторону. К сожалению, произошли они в его жизни достаточно скоро. Ровно через четыре года великого поэта не стало…

"Пора уже, пора уже Напрячься и воскресть!» – выполнить последнее Высоцкому, к сожалению, так и НЕ удалось. Он так и не сумел изменить образ своей жизни. Не сумел отказаться от алкоголя и от наркотиков – как следствие, воскреснуть душой и телом ему при жизни так и не удалось. Последние годы он имел очень серьезные проблемы со здоровьем и пребывал в глубокой и ярко выраженной депрессии.

"Когда в живых нас тыкали Булавочками колкими — Махали пчелы крыльями, Пищали муравьи,- Мы вместе горе мыкали — Все проткнуты иголками,- Забудем же, кем были мы, Товарищи мои!» – Высоцкий верно подмечает, что вначале многие граждане Советского Союза возмущались и были недовольны притеснениями со стороны тоталитарной системы. Затем, правда, все к ней потихоньку привыкли и начали терпеть. Да и бунтовать (особенно во времена правления Ленина, Сталина и Берии) было попросту опасно. Там долго НЕ церемонились – сразу к стенке и под расстрел или в ссылку на каторгу. Но в последних строках куплета Высоцкий призывает народ забыть о том, кто они есть – забыть, что они – жалкие, ничтожные, забитые, никому не нужные винтики в механизме советской машины, рабы советских властей – и с помощью волевых усилий, подняться на путь борьбы за свободу и справедливость.

"Заносчивый немного я, Но — в горле горечь комом: Поймите, я, двуногое, Попало к насекомым! Но кто спасет нас, выручит, Кто снимет нас с доски?! За мною — прочь со шпилечек, Сограждане жуки!» – в данных строках отчетливо звучит все нарастающий призыв к бунту, как следствие невозможности терпеть далее текущее положение дел. Высоцкий отчетливо понимает, что только сам человек может изменить свою судьбу в лучшую сторону и призывает единомышленников действовать без промедления.

"И, как всегда в истории, Мы разом спины выгнули,- Хоть осы и гундосили, Но кто силен, тот прав,- Мы с нашей территории Клопов сначала выгнали И паучишек сбросили За старый книжный шкаф» – в истории революций, действительно, всегда именно так и происходило. Люди терпели-терпели, а потом – брали и восставали. В песне все закончилось благополучно. Но в жизни Владимира Семеновича, к сожалению, нет. До «революции» 1991 года он так и не дожил…

"Скандал потом уляжется, Зато у нас все дома, И поживают, кажется, Уже не насекомо. А я — я нежусь ванночкой Без всяких там обид… Жаль, над моею планочкой Другой уже прибит». – Высоцкий мечтает о том, что такая жизнь (с бесконечной травлей и его самого, и его творчества) когда-нибудь все-таки должна закончиться, пройти как дурной сон. И когда бы это наконец-то случилось, тогда он смог бы зажить так, как будто этого кошмарного сна никогда в его жизни и НЕ было. Но история НЕ знает сослагательных наклонений и теоретизирований с частицей БЫ. 25 июля 1980 года Владимира Семеновича Высоцкого не стало. Он умер в своей квартире от инфаркта миокарда. Вечная ему память.

Уважаемые Читатели, на этом на сегодня всё. Следующую часть психологического анализа и разбора творчества Владимира Высоцкого Вы сможете прочесть в статье «Анализ Высоцкого», которая, как обычно, появится на сайте 25 января – в день рождения великого поэта.