Творчество В.С. Высоцкого. Часть 3

Здравствуйте, Уважаемые Читатели, меня зовут Юрий Лемехов, по образованию я – клинический психолог, и в сегодняшней статье я приведу Вам психологический анализ и разбор следующих песен Владимира Семеновича Высоцкого: «Канатоходец»; «О фатальных датах и цифрах» («Кто кончил жизнь трагически, тот – истинный поэт»); «Она была в Париже»; «Конец охоты на Волков, или Охота с Вертолетов»; «Милицейский протокол»; «Ой, где был я вчера»; «Охота на кабанов»; «Песня метателя молота».

C моими онлайн-услугами психолога-психотерапевта Вы можете ознакомиться в статье «Онлайн психолог».

Рекомендую Вам подписаться на мои Ютуб-каналы «Юрий Лемехов» и «Мир Психологии».

Как написал в своем блоге Борис Литвак: «С удивлением, честно скажу, что с приятным, обнаружил в учебнике дочки стихи Высоцкого. Правда, в учебнике стихи про войну, хотя в случае с Высоцким нет стихов про войну, про спорт, про животных в чистом виде. Гениальность Высоцкого в том, что все песни имеют второй и очень глубокий план. Важно только его понять. Если не понял второго плана, значит, не понял всей гениальности его поэзии».
В этой статье я проанализирую 8 песен из творчества Владимира Семеновича.

Начну с песни «Канатоходец».
Высоцкий посвятил ее Леониду Георгиевичу Енгибарову, советскому клоуну-миму, писателю и создателю нового амплуа в цирке: «грустный клоун». Енгибаров был одним из любимых артистов Высоцкого. Последний воспринял его уход из жизни очень болезненно. Вот как рассказывает об этом Марина Влади в книге «Владимир или прерванный полет»:
«Среди твоих любимых артистов есть один, нежность к которому у тебя безгранична. Его зовут Енгибаров. Он молод, в нем все прекрасно. Он тоже своего рода поэт, он заставляет смеяться и плакать публику – и детей и взрослых. Этот волшебник украл пальму первенства у стареющего Олега Попова и других традиционных ковровых клоунов. Он работает в минорных тонах. Никаких тортов с кремом в лицо, красных носов, полосатых штанов, огромных ботинок.
Разбивая тарелки, он переключает публику с бешеного хохота на полную тишину, а потом удивляешься, что у тебя стоит ком в горле, – и вот уже люди вынимают носовые платки, чтобы украдкой вытереть слезы. Этот удивительный атлет творит чудеса на арене, и если тебе удается на несколько секунд сделать «крокодила на одной лапе», то он без видимого усилия может больше минуты оставаться в таком положении. Мы часто встречаемся в цирке в компании добряка Никулина, который так любит детей, что десятками катает их на своей машине по Москве. В ваших отношениях чувствуется взаимное восхищение.
Однажды тебе звонят, и я вижу, как у тебя чернеет лицо.
Ты кладешь трубку и начинаешь рыдать, как мальчишка, взахлеб. Я обнимаю тебя, ты кричишь:
– Енгибаров умер! Сегодня утром на улице Горького ему стало плохо с сердцем, и никто не помог – думали, что пьяный!
Ты начинаешь рыдать с новой силой.
– Он умер, как собака, прямо на тротуаре!»

Уважаемые Читатели, вначале я, как обычно, приведу полный текст песни, а ниже проведу ее психологический анализ.

Он не вышел ни званьем, ни ростом.
Не за славу, не за плату,
На свой необычный манер,
Он по жизни шагал над помостом
По канату, по канату,
Натянутому, как нерв!

Посмотрите! Вот он без страховки идет!
Чуть правее наклон – упадет. Пропадет!
Чуть левее наклон – все равно не спасти!
Но зачем-то ему очень нужно пройти
Четыре четверти пути!

И лучи его с шага сбивали,
И кололи, словно лавры,
Труба надрывалась, как две.
Крики “Браво!” его оглушали,
И литавры, а литавры –
Как обухом по голове!

Посмотрите! Вот он без страховки идет!
Чуть левее наклон – упадет. Пропадет!
Чуть правее наклон – все равно не спасти!
Но спокойно. Ему остается пройти
Уже три четверти пути!

Ах! Как жутко… Как смело. Как мило!
Бой со смертью три минуты!
Раскрыв в ожидании рты,
Из партера глядели уныло…
“Лилипуты, лилипуты!”
Казалось ему с высоты.

Посмотрите! Вот он без страховки идет!
Чуть правее наклон – упадет. Пропадет!
Чуть левее наклон – все равно не спасти!
Но спокойно. Ему остается пройти
Всего две четверти пути!

Он смеялся над славою бренной,
Но хотел быть только первым.
Такого попробуй угробь!
Не по проволоке над ареной –
А по нервам, по нервам, по нервам
Он шел под барабанную дробь!

Посмотрите! Вот он без страховки идет!
Чуть левее наклон – упадет. Пропадет!
Чуть правее наклон – все равно не спасти!
Но – замрите! Ему остается пройти
Не больше четверти пути!

Закричал дрессировщик –
И звери
Клали лапы на носилки…
Но прост приговор и суров:
Он уверен был или растерян –
Но в опилки, но в опилки
Он пролил досаду и кровь!

И сегодня другой по канату идет.
Тонкий шнур под ногой. Упадет, пропадет.
Вправо, влево наклон – все равно не спасти…
Но зачем-то ему тоже нужно пройти
Четыре четверти пути!

1972 год

Несмотря на то, что песню «Канатоходец» Высоцкий посвятил Енгибарову, с моей точки зрения, в первую очередь писал он о себе – пророк предчувствовал свой скорый трагический конец. На мой взгляд, в подробных комментариях песня не нуждается. Приведу только несколько строчек: «Бой со смертью три минуты! Раскрыв в ожидании рты, Из партера глядели уныло… «Лилипуты, лилипуты! Казалось ему с высоты» – поэт пишет о тех, кто не понимал истинного смысла его творчества; по интеллектуальному развитию он был намного выше тех, кому пел (с гениями почти всегда так бывает; но таков их удел); видимо, поэтому публика слушала его со «ртами, раскрытыми в ожидании», но понять и принять призыв к борьбе с произволом и тиранией советской власти, не решалась еще почти 20 лет.
«Но хотел быть только первым. Такого попробуй угробь!» – желание быть первым абсолютно нормальное и закономерно вытекает из Суть принципа сперматозоида; Высоцкого погубило желание Понравиться ВСЕМ: одного народа ему было мало – он хотел завоевать всю страну, включая властей. К сожалению, не вышло. Как пишет Михаил Литвак: «Я не знаю пути к успеху, но я знаю путь к неудаче – желание понравиться всем». В этом я вижу трагедию личности Высоцкого.
Уважаемые Читатели, в заключение анализа приведу небольшой отрывок из книги Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра». Те, кто творчество немецкого философа не любит, могут этот кусочек пропустить.
«…тем временем канатный плясун начал свое дело: он вышел из маленькой двери и пошел по канату, протянутому между двумя башнями и висевшему над базарной площадью и народом. Когда он находился посреди своего пути, маленькая дверь вторично отворилась, и детина, пестро одетый, как скоморох, выскочил из нее и быстрыми шагами пошел во след первому. «Вперед, хромоногий, – кричал он своим страшным голосом, – вперед, ленивая скотина, контрабандист, набеленная рожа! Смотри, чтобы я не пощекотал тебя своею пяткою! Что делаешь ты здесь между башнями? Ты вышел из башни; туда бы и следовало запереть тебя, ты загораживаешь дорогу тому, кто лучше тебя!» – И с каждым словом он все приближался к нему – и, когда был уже на расстоянии одного только шага от него, случилось нечто ужасное, что сделало уста всех немыми и взор неподвижным: он испустил дьявольский крик и прыгнул через того, кто загородил ему дорогу. Но этот, увидев, что его соперник побеждает его, потерял голову и канат; он бросил свой шест и сам еще быстрее, чем шест, полетел вниз, как какой-то вихрь из рук и ног. Базарная площадь и народ походили на море, когда проносится буря: все в смятении бежало в разные стороны, большею частью там, где должно было упасть тело.
Но Заратустра оставался на месте, и прямо возле него упало тело, изодранное и разбитое, но еще не мертвое. Немного спустя к раненому вернулось сознание, и он увидел Заратустру, стоявшего возле него на коленях. «Что ты тут делаешь? – сказал он наконец. – Я давно знал, что черт подставит мне ногу. Теперь он тащит меня в преисподнюю; не хочешь ли ты помешать ему?!»
«Клянусь честью, друг, – отвечал Заратустра, – не существует ничего, о чем ты говоришь: нет ни черта, ни преисподней. Твоя душа умрет еще скорее, чем твое тело: не бойся же ничего!»
Человек посмотрел на него с недоверием. «Если ты говоришь правду, – сказал он, – то, теряя жизнь, я ничего не теряю. Я немного больше животного, которого ударами и впроголодь научили плясать».
«Не совсем так, – сказал Заратустра, – ты из опасности сделал себе ремесло, а за это нельзя презирать. Теперь ты гибнешь от своего ремесла (выделено мною; Ю.Л.); за это я хочу похоронить тебя своими руками».
На эти слова Заратустры умирающий ничего не ответил; он только пошевелил рукою, как бы ища, в благодарность, руки Заратустры».

Песня «О фатальных датах и цифрах».

Кто кончил жизнь трагически, тот – истинный поэт,
А если в точный срок, так – в полной мере:
На цифре 27 один шагнул под пистолет,
Другой же – в петлю слазил в Англетере.

А 33 Христу – он был поэт, он говорил:
Да не убий! Убьешь – везде найду, мол.
Но – гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
И гвозди в лоб, чтоб ни о чем думал.

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, –
Вот и сейчас – как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.

Задержимся на цифре 37! Коварен бог –
Ребром вопрос поставил: или – или!
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, –
А нынешние – как-то проскочили.

Дуэль не состоялась или – перенесена,
А в 33 распяли, но – не сильно,
А в 37 – не кровь, да что там кровь! – и седина
Испачкала виски не так обильно.

Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа!
Терпенье, психопаты и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа –
И режут в кровь свои босые души!

На слово длинношеее в конце пришлось три е, –
Укоротить поэта! – вывод ясен, –
И нож в него! – но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен!

Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, –
Томитесь, как наложницы в гареме!
Срок жизни увеличился – и, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!

Да, правда, шея длинная – приманка для петли,
А грудь – мишень для стрел, но не спешите:
Ушедшие не датами бессмертье обрели –
Так что живых не очень торопите!

И здесь удержусь от длинных комментариев.
«А в 33 распяли, но – не сильно» – летом 1969 года в возрасте 31.5 года у Владимира Семеновича был тяжелый приступ, и тогда он выжил только благодаря Марине Влади. К счастью, врачи привезли Высоцкого в Институт скорой помощи имени Н.В.Склифосовского вовремя: ещё несколько минут задержки — и он бы не выжил. Врачи боролись за его жизнь восемнадцать часов. Выяснилось, что причиной кровотечения явился лопнувший в горле сосуд.
«Поэты ходят пятками по лезвию ножа – И режут в кровь свои босые души!» – с моей точки зрения, здесь идет речь о цензуре и критике: поэт ходил «пятками по лезвию цензуры» и был под «острием ножа» критики. «Босая душа» поэта беззащитна от их безжалостных нападок.
«Укоротить поэта! – вывод ясен, – И нож в него! – но счастлив он висеть на острие, Зарезанный за то, что был опасен!» – И вновь речь о цензуре и критике. Первая, вследствие скрытого психологического смысла, заложенного в стихотворениях, часто не пропускала его песен к фильмам и театральным постановкам, не говоря уже о публикации в поэтических сборниках. Вторая нещадно высмеивала и иронично насмехалась над «неправильными словами, размерами, рифмами», «примитивной музыкой» и т.д.
«Да, правда, шея длинная – приманка для петли, А грудь – мишень для стрел, но не спешите» – под длинной шеей следует понимать человека, который, не взирая ни на какие опасности, открыто выделяется из толпы, идет наперекор неугодным (здесь – властям) и делает свое дело. У таких людей, как тонко подмечает Высоцкий, «шея – приманка для петли», а «грудь – мишень для стрел». Последние две строки – потрясающие по своей силе и психологической правде!
«Ушедшие не датами бессмертье обрели – Так что живых не очень торопите!» – Не датами, а своим Бессмертным Творчеством, которое на многие годы опережало развитие своей эпохи. Именно поэтому я считаю Владимира Высоцкого Пророком! Ведь, как писали Артур Шопенгауэр «Жизнь идет так быстро, а ваше понимание медлительно; поэтому я не дождусь моей славы и не получу моей награды» и Михаил Литвак «Творения редко ведут к славе еще при жизни их создателя. Но именно эту славу А.Шопенгауэр называет истинной. Она разгорается медленно и достигает апогея только после смерти создателя творения, нередко насильственной. Примером тому могут быть Иисус Христос, Сократ, Джордано Бруно. А если творца не убивают, то создают такие условия, что долго не проживешь. (Вспомним В. Маяковского, В. Высоцкого)».

Песня «Она была в Париже».

Наверно, я погиб: глаза закрою – вижу,
Наверно, я погиб: робею, а потом,
Куда мне до нее? Она была в Париже,
И я вчера узнал, не только в нем одном.

Какие песни пел я ей про Север дальний.
Я думал, вот чуть-чуть, и будем мы на «ты».
Но я напрасно пел о полосе нейтральной
Ей глубоко плевать, какие там цветы.

Я спел тогда еще, я думал, это ближе:
Про юг и про того, кто раньше с нею был.
Но что ей до меня – она была в Париже,
И сам Марсель Марсо ей что-то говорил.

Я бросил свой завод, хоть, в общем, был не вправе,
Засел за словари на совесть и на страх,
Но что ей до меня? Она уже в Варшаве,
Мы снова говорим на разных языках.

Приедет – я скажу по-польски: «Проше пани».
Прими таким, как есть, не буду больше петь.
Но что ей до меня? Она уже в Иране.
Я понял, мне за ней, конечно, не успеть.

Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осле
Да, я попал впросак, да я попал в беду.
Кто раньше с нею был и тот, кто будет после,
Пусть пробуют они. Я лучше пережду.

В песне речь идет о полном непонимании в любовных отношениях. Их метафорой выступает фраза «Мы снова говорим на разных языках».
«Но что ей до меня – она была в Париже, И сам Марсель Марсо ей что-то говорил» – как тонко подметил Михаил Литвак «Не стоит гордиться знакомствами со знаменитостями. Лучше, чтобы гордились знакомством с тобой».
Но девушка увлечена погоней за формой – гордится не тем, кто она и что собой представляет, а тем, где побывала и кого видела. Ее странствия – невротический способ убежать от внутренней пустоты и душевного одиночества. Но, как говорил Сократ: «Странно ли, что тебе нет никакой пользы от странствий, если ты повсюду таскаешь самого себя?». От духовной пустоты и одиночества внутреннего мира не спасешься ни в каком Париже. Одна знакомая страшно гордилась тем, что некоторое время жила в Париже и Лондоне. Но даже в моменты хвастовства в глазах ее была тоска, ведь больше гордиться ей было нечем, и она это прекрасно понимала.
В противовес погоне за Формой Высоцкий подчеркивает всю важность и значимость личностного Содержания: «Какие песни пел я ей про Север дальний», «Засел за словари на совесть и на страх» и «Прими таким, как есть, не буду больше петь». Из этих строк видно, что человек растет и развивается, ради объекта любви он готов на многое – выучиться, измениться, и даже поломать прежние правила и стереотипы. Естественно, рано или поздно он, которого игнорируют и футболят, упорно трудясь, перерастет объект своего воздыхания, – увидит и поймет, ЧТО последний собой представляет. В песне так и происходит: «Я понял, мне за ней, конечно, не успеть» (вот он, миг озарения или, выражаясь языком психологии, инсайт) и «Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, Пусть пробуют они. Я лучше пережду».
Будучи великим психологом, Высоцкий указывает, как при помощи личностного роста можно избавиться от болезненной зависимости к человеку противоположного пола. Точь-в-точь те же рекомендации, дает и современная психотерапия.

Песня «Конец охоты на Волков, или Охота с Вертолетов».

Словно бритва, рассвет полоснул по глазам,
Отворились курки, как волшебный сезам,
Появились стрелки, на помине легки,-
И взлетели стрекозы с протухшей реки,
И потеха пошла – в две руки, в две руки!

Вы легли на живот и убрали клыки.
Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки,
Чуял волчие ямы подушками лап;
Тот, кого даже пуля догнать не могла б,-
Тоже в страхе взопрел и прилег – и ослаб.

Чтобы жизнь улыбалась волкам – не слыхал,-
Зря мы любим ее, однолюбы.
Вот у смерти – красивый широкий оскал
И здоровые, крепкие зубы.

Улыбнемся же волчьей ухмылкой врагу –
Псам еще не намылены холки!
Но – на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!

Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав,
К небесам удивленные морды задрав:
Либо с неба возмездье на нас пролилось,
Либо света конец – и в мозгах перекос,-
Только били нас в рост из железных стрекоз.

Кровью вымокли мы под свинцовым дождем –
И смирились, решив: все равно не уйдем!
Животами горячими плавили снег.
Эту бойню затеял не Бог – человек:
Улетающим – влет, убегающим – в бег…

Свора псов, ты со стаей моей не вяжись,
В равной сваре – за нами удача.
Волки мы – хороша наша волчья жизнь,
Вы собаки – и смерть вам собачья!

Улыбнемся же волчьей ухмылкой врагу,
Чтобы в корне пресечь кривотолки.
Но – на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!

К лесу – там хоть немногих из вас сберегу!
К лесу, волки,- труднее убить на бегу!
Уносите же ноги, спасайте щенков!
Я мечусь на глазах полупьяных стрелков

И скликаю заблудшие души волков.

Те, кто жив, затаились на том берегу.
Что могу я один? Ничего не могу!
Отказали глаза, притупилось чутье…
Где вы, волки, былое лесное зверье,
Где же ты, желтоглазое племя мое?!

…Я живу, но теперь окружают меня
Звери, волчих не знавшие кличей,-
Это псы, отдаленная наша родня,
Мы их раньше считали добычей.

Улыбаюсь я волчьей ухмылкой врагу,
Обнажаю гнилые осколки.
Но – на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!

На мой взгляд, в метафорическом образе волков показан советский народ, в образе охотников – режим советской власти.
«Появились стрелки, на помине легки» и «И потеха пошла – в две руки, в две руки!» – начало режима, первые тоталитарные действия в виде массовых репрессий. Лишь благодаря последним властям удалось «навести в стране порядок».
«Вы легли на живот и убрали клыки», «Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки, «Тоже в страхе взопрел и прилег – и ослаб» – власти требовали от людей безропотного подчинения и слепого повиновения. Высоцкий показывает, что перед режимом даже сильный может спасовать, даже Его способны задавить: если и не сослать в Сибирь, то «репрессировать» цензурой и ущемлением свободы творчества.
«Чтобы жизнь улыбалась волкам – не слыхал», – к сожалению, советскому народу она действительно не улыбалась. Особенно страдали свободолюбивые здравомыслящие люди.
«Вот у смерти – красивый широкий оскал И здоровые, крепкие зубы» – железная рука советской власти умело расправлялась с инакомыслящими.
«Наша роспись: мы больше не волки!» – поэт показывает сломленность народа, его духа, воли, и полное бессилие перед системой.
«Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав, К небесам удивленные морды задрав: Либо с неба возмездье на нас пролилось, Либо света конец – и в мозгах перекос, – Только били нас в рост из железных стрекоз» – показано молчаливое удивление народа действиями властей: «Они что, с ума посходили – такое с нами вытворять? С нами, за счет тяжкого труда которых они живут!».
«Улетающим – влет, убегающим – в бег…» – уничтожить инакомыслящих Любой ценой.
«Уносите же ноги, спасайте щенков!» – судя по тому, как воспитали нас и наших родителей, практически никого из щенков спасти не удалось.
«Те, кто жив, затаились на том берегу» – их было немного, но некоторым отсидевшимся с наступлением демократии в полной мере удалось реализовать сдерживаемый ранее потенциал. В начале 90-х многие из них круто пошли в гору.
«Что могу я один? Ничего не могу!» и «Где же ты, желтоглазое племя мое?!» – Высоцкий кричит: «Где твоя поддержка, народ?!». Без поддержки учеников пророку не достичь вершины. При жизни гениев отвергали. Вспомните хотя бы судьбы Джордано Бруно, Коперника, Шопенгауэра, Ницше и других великих людей прошлого.
«Я живу, но теперь окружают меня Звери, волчих не знавшие кличей,- Это псы, отдаленная наша родня» –
песня была написана в 1977-1978 годах, когда Высоцкий почти (а, возможно, и полностью) разочаровался в тех, для кого пел. Он вынужден жить в окружении псов – людей, служащих рукой правосудия и неустанно вставляющих ему палки в колеса.
«Обнажаю гнилые осколки. Наша роспись: мы больше не волки!» – Высоцкий собирает весь оставшийся дух, всю силу воли, но нет. Поздно. Дух народа сломлен. Сломлен и его дух. А дальше – наркотики и смерть.

Но довольно о грустном. Сейчас я разберу две шуточные песни «Милицейский протокол» и «Ой, где был я вчера». Они сходны, поскольку в обеих речь идет про алкоголика. Кстати, давая концерты, Высоцкий всегда чередовал серьезные песни с шуточными – во избежание усталости и для более легкого восприятия спетого. Вот и я Вам, Дорогие Читатели, предлагаю отдохнуть, ознакомившись с психологическим анализом двух веселых шуточных песен.

Следующая песня – «Милицейский протокол».

Считай по-нашему, мы выпили не много,-
Не вру, ей-бога,- скажи, Серега!
И если б водку гнать не из опилок,
То что б нам было с пяти бутылок!

…Вторую пили близ прилавка в закуточке,-
Но это были еще цветочки,-
Потом – в скверу, где детские грибочки,
Потом – не помню,- дошел до точки.

Я пил из горлышка, с устатку и не евши,
Но – как стекло был,- остекленевший.
А уж когда коляска подкатила,
Тогда в нас было – семьсот на рыло!

Мы, правда, третьего насильно затащили,-
Ну, тут промашка – переборщили.
А что очки товарищу разбили –
Так то портвейном усугубили.

Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь,
Что – не буяньте, что – разойдитесь.
На “разойтись” я тут же согласился –
И разошелся,- и расходился!

Но если я кого ругал – карайте строго!
Но это вряд ли,- скажи, Серега!
А что упал – так то от помутненья,
Орал не с горя – от отупенья.

…Теперь дозвольте пару слов без протокола.
Чему нас учит семья и школа? –
Что жизнь сама таких накажет строго.
Тут мы согласны,- скажи, Серега!

Вот он проснется утром – протрезвеет – скажет:
Пусть жизнь осудит, пусть жизнь накажет!
Так отпустите – вам же легче будет:
Чего возиться, раз жизнь осудит!

Вы не глядите, что Сережа все кивает,-
Он соображает, все понимает!
А что молчит – так это от волненья,
От осознанья и просветленья.
Не запирайте, люди,- плачут дома детки,-
Ему же – в Химки, а мне – в Медведки!..
Да, все равно: автобусы не ходят,
Метро закрыто, в такси не содят.

Приятно все-таки, что нас здесь уважают:
Гляди – подвозят, гляди – сажают!
Разбудит утром не петух, прокукарекав,-
Сержант подымет – как человеков!

Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся.
Я рупь заначил,- опохмелимся!
И все же, брат, трудна у нас дорога!
Эх, бедолага! Ну спи, Серега!

С точки зрения психиатрии, здесь налицо все признаки опьянения, свойственные алкоголику: «Потом – не помню,- дошел до точки» – напился до беспамятства, «Тогда в нас было – семьсот на рыло!» – обычный человек выпить столько просто не в состоянии: сработает защита – рвотный рефлекс, который у алкоголика утерян.
«Мы, правда, третьего насильно затащили» – как писал Михаил Литвак «Приставучесть алкоголика не знает границ».
«Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь, Что – не буяньте, что – разойдитесь» – Разумеется, товарищ не владел приемами психологического айкидо, за что и поплатился «разбитыми очками»: сработал Закон Судьбы – Преследователь стал Жертвой тех, кого преследовал.
«А что очки товарищу разбили» – в песне описан образ алкоголика Буйного со всеми вытекающими отсюда последствиями: «На «разойтись» я тут же согласился – И разошелся,- и расходился!», а вот и расплата: «Не запирайте, люди,- плачут дома детки» – здесь показан характерный для алкоголика призыв к жалости. Если этот прием не подействует – могут начаться угрозы или шантаж, правда в песне об этом не сказано. Более подробно про алкоголиков я написал в статье «Психотерапия Алкоголизма»

Песня «Ой, где был я вчера».

Ой, где был я вчера – не найду, хоть убей.
Только помню, что стены с обоями,
Помню, Клавка была и подруга при ней,
Целовался на кухне с обоими.

А наутро я встал –
Мне давай сообщать,
Что хозяйку ругал,
Всех хотел застращать,
Что я голым скакал,
Что я песни орал,
А отец, говорил,
У меня генерал.

А потом рвал рубаху и бил себя в грудь,
Говорил, будто все меня продали.
И гостям, говорят, не давал продохнуть,
Донимал их блатными аккордами.

А потом кончил пить,
Потому что устал,
Начал об пол крушить
Благородный хрусталь,
Лил на стены вино,
А кофейный сервиз,
Растворивши окно,
Просто выбросил вниз.

И никто мне не мог даже слова сказать.
Но потом потихоньку оправились,
Навалились гурьбой, стали руки вязать,
А потом уже все позабавились.

Кто плевал мне в лицо,
А кто водку лил в рот.
А какой-то танцор
Бил ногами в живот.
Молодая вдова,
Верность мужу храня,
Ведь живем однова
Пожалела меня.

И бледнел я на кухне с разбитым лицом
Сделал вид, что пошел на попятную,
Развяжите, кричал, да и дело с концом,
Развязали, но вилки попрятали.

Тут вообще началось,
Не опишешь в словах.
И откуда взялось
Столько силы в руках?
Я, как раненный зверь,
Напоследок чудил,
Выбил окна и дверь,
И балкон уронил…

Ой, где был я вчера – не найду днем с огнем,
Только помню, что стены с обоями…
И осталось лицо, и побои на нем..
Ну куда теперь выйти с побоями?

Если правда оно,
Ну, хотя бы на треть,
Остается одно:
Только лечь, помереть.
Хорошо, что вдова
Все смогла пережить,
Пожалела меня
И взяла к себе жить.

«Ой, где был я вчера – не найду, хоть убей. Только помню, что стены с обоями» – вновь показано, как алкоголик напивается до беспамятства. Далее описаны факты его «похождений» в беспамятстве: «Что хозяйку ругал, Всех хотел застращать, Что я голым скакал, Что я песни орал». И далее «Начал об пол крушить Благородный хрусталь, Лил на стены вино, А кофейный сервиз, Растворивши окно, Просто выбросил вниз».
«И гостям, говорят, не давал продохнуть, Донимал их блатными аккордами» – и вновь показана приставучесть алкоголика.
Затем, в полном соответствии с Законами Жизни буйного Алкоголика-Преследователя ждет расплата: «Навалились гурьбой, стали руки вязать, А потом уже все позабавились. Кто плевал мне в лицо, А кто водку лил в рот. А какой-то танцор Бил ногами в живот».
«Сделал вид, что пошел на попятную, Развяжите, кричал, да и дело с концом, Развязали, но вилки попрятали» – верить алкоголику нельзя. Следовало дождаться, пока он не уснет или не протрезвеет. Высоцкий красочно описывает результаты такой доверчивости: «Тут вообще началось, Не опишешь в словах. И откуда взялось Столько силы в руках? Я, как раненный зверь, Напоследок чудил, Выбил окна и дверь, И балкон уронил…». – Уважаемые Читатели, это не сказки – Высоцкий описывает реальность! Ведь наукой установлено, что отсутствие разума снимает все запреты и ограничения на агрессию – это и привело к удесятерению сил алкоголика.
Зато наутро наблюдаем картину раскаяния с ярковыраженными чувствами стыда и вины: «Ну куда теперь выйти с побоями?» (стыдно показаться в обществе) и «Если правда оно, Ну, хотя бы на треть, Остается одно: Только лечь, помереть» (вина перед собой).
«Молодая вдова, Верность мужу храня, Ведь живем однова, Пожалела меня» и «Хорошо, что вдова Все смогла пережить, Пожалела меня И взяла к себе жить» – описан сценарий Жены Алкоголика. Она взяла себе незрелого мужа-ребенка на воспитание. Не исключено, что и первый муж также был алкоголиком. Вследствие этого – быстро спился и рано умер (к этому выводу можно прийти, исходя из фразы Молодая вдова).

В заключение приведу две серьезные песни. Первая из них – «Охота на кабанов».

Грязь сегодня еще непролазней,
Сверху мразь, словно бог без штанов,
К черту дождь, у охотников праздник,
Нам сегодня стрелять кабанов.

Били в ведра и гнали к болоту,
Вытирая промокшие лбы,
Презирали лесов позолоту,
Поклонялись азарту пальбы.

Вы егерей за кровожадность не пинайте,
Вы охотников носите на руках.
Любим мы кабанье мясо в карбонате,
Обожаем кабанов в окороках.

И неважно, рычанье ли, плач ли,
Дух охотников неистребим,
Третий номер сегодня удачлив,
Три подранка лежат перед ним.

Кабанов не тревожила дума,
Почему и за что, как в плену.
Кабаны убегали от шума,
Чтоб навек обрести тишину.

Вылетали из ружей жаканы,
Без разбору разя наугад,
Будто радостно бил в барабаны
Боевой пионерский отряд.

Вы егерей за кровожадность не пинайте,
Вы охотников носите на руках.
Любим мы кабанье мясо в карбонате,
Обожаем кабанов в окороках.

Шум, костер и тушенка из банок,
И охотничья водка на стол.
Только полз присмиревший подранок,
Завороженно глядя на ствол.

А потом спирт плескался в канистре,
Спал азарт, будто выигран бой.
Снес подранку полчерепа выстрел,
И рога протрубили отбой.

Вы егерей за кровожадность не пинайте,
Вы охотников носите на руках.
Любим мы кабанье мясо в карбонате,
Обожаем кабанов в окороках.

Мне сказали они про охоту
Над угольями тушу вертя:
“Стосковались мы, видно, по фронту,
По атакам, да и по смертям”.

Это вроде мы снова в пехоте,
Это вроде мы снова в штыки,
Это душу отводят в охоте
Уцелевшие фронтовики.

Вы егерей за кровожадность не пинайте,
Вы охотников носите на руках.
Любим мы кабанье мясо в карбонате,
Обожаем кабанов в окороках.

«У охотников праздник, Нам сегодня стрелять кабанов» – и вновь метафора. Образ охотников – советские власти, в образе кабанов здесь не только народ, но и, с моей точки зрения, известные личности, ведь кабаны – крупная и лакомая добыча.
«Били в ведра и гнали к болоту, Вытирая промокшие лбы, Презирали лесов позолоту, Поклонялись азарту пальбы» – ни что не могло ни смутить их, ни заставить остановиться.
«Вы егерей за кровожадность не пинайте, Вы охотников носите на руках. Любим мы кабанье мясо в карбонате, Обожаем кабанов в окороках» – эти строки не потеряли актуальности и в наше время. Мы обожаем, когда по телевизору передают скандальные новости и истории из жизни знаменитостей («обожаем кабанов в окороках»). Поэтому, Уважаемые Читатели, не завидуйте звездам. Как говорит Михаил Литвак: «Если вы будете понимать, что творится в душах преуспевающих людей, вы перестанете им завидовать». Я заметил, что чем известнее личность, тем больше на нее льют грязь, тем больше говорят нелепиц, тем больше распускают сплетен, и тем охотнее народ их слушает – ведь жить без этого скучно. Скука, как писал Шопенгауэр, неразлучная спутница духовно пустого человека.
«И неважно, рычанье ли, плач ли, Дух охотников неистребим» – действительно, неважно. Лозунг СССР – цель оправдывает средства. Лозунг Закона Жизни – добивайся цели психологически грамотными средствами (не надо идти по трупам). Тогда это никому не повредит и, в случае необходимости, приведет к коррекции цели, если в процессе достижения человек осознает ее ошибочность.
«Вылетали из ружей жаканы, Без разбору разя наугад» – а разве не так было при Сталине, Ленине и других кровожадных вождях?! «Стосковались мы, видно, по фронту, По атакам, да и по смертям”. Это вроде мы снова в пехоте, Это вроде мы снова в штыки, Это душу отводят в охоте Уцелевшие фронтовики» – что может быть хуже скрытой войны в мирное время? Войны против своего же народа… Уважаемые Читатели, но «Вы егерей за кровожадность не пинайте», ведь властям тоже было скучно. К тому же им следовало показать, что они работают. Это сейчас мы имеем возможность ежедневно наблюдать за работой политиков у экранов телевизоров. Во времена Советского Союза такой возможности не было. Да и эффективность работы властей измерялась несколько иначе. И состояла она далеко не в количестве принятых законов…

Заключительная песня – «Песня метателя молота».

Я раззудил плечо. Трибуны замерли,
Молчанье в ожидании храня.
Эх, что мне мой соперник – Джонс ли, Крамер ли! –
Рекорд уже в кармане у меня.

Заметано, заказано, заколото!
Мне кажется, я следом полечу,
Но мне нельзя, ведь я – метатель молота.
Приказано метать – и я мечу.

Эх, жаль, что я мечу его в Италии!
Я б дома кинул молот без труда.
Ужасно далеко, куда подалее,
И лучше, если б раз – и навсегда!

Я был кузнец, ковал на наковальне я,
Сжимал свой молот и всегда мечтал
Закинуть бы его куда подалее,
Чтобы никто его не разыскал!

Я против восхищения повального,
Но я надеюсь, года не пройдет,
Я все же зашвырну в такую даль его,
Что и судья с ищейкой не найдет.

А вот сейчас, как все и ожидали, я
Опять его метнул себе во вред
Ужасно далеко, куда подалее!..
Так в чем успеха моего секрет?

Вокруг меня корреспонденты бесятся,
– Мне помогли,- им отвечаю я,-
Подняться по крутой спортивной лестнице
Мой коллектив, мой тренер и семья.

1968

И вновь пророк Владимир Высоцкий пишет о наболевшем.
Фразы «Приказано метать – и я мечу» – власть приказывает, народ вынужден повиноваться.
«Я б дома кинул молот без труда. Ужасно далеко, куда подалее, И лучше, если б раз – и навсегда» – серп и молот – символика Советского Союза. Поэт пишет, что будь его воля, закинул бы он эту власть куда подалее и по возможности – навсегда.
«Я был кузнец, ковал на наковальне я, Сжимал свой молот и всегда мечтал Закинуть бы его куда подалее, Чтобы никто его не разыскал!» – поэт красочно описывает переживания человека, недовольного советским режимом – свободно мыслящие люди, без догм и шаблонов в голове, мечтали о подлинной свободе, о демократии без расстрелов, запретов и цензуры.
«Я против восхищения повального, Но я надеюсь, года не пройдет, Я все же зашвырну в такую даль его, Что и судья с ищейкой не найдет» – Высоцкий против слепого бездумного восхищения властью, против Законов Авторитетов. Поэт призывает свергнуть авторитаризм. Но произойдет это лишь спустя 23 года, в далеком 1991 году, увидеть который Высоцкому так и не довелось.
«А вот сейчас, как все и ожидали, я Опять его метнул себе во вред Ужасно далеко, куда подалее!.. Так в чем успеха моего секрет?» – «метнул куда подалее» – высказался против режима, что, естественно, пошло себе во вред. А секрет успеха – в методичной работе над собой. Но ведь в Советском Союзе говорить об этом открыто было нельзя, поэтому «- Мне помогли,- им отвечаю я,- Подняться по крутой спортивной лестнице Мой коллектив, мой тренер и семья»

Четвертую часть творчества В.С.Высоцкого Вы можете прочесть в статье «Анализ творчества Высоцкого». Предположительная дата ее выхода – 25 января следующего года.